— Меньше сорока минут назад, — отозвалась Лола, —вы ведь живете в центре, совсем недалеко от нашего офиса.

— Значит, она жива… — еле слышно, ни к кому необращаясь, проговорил Альберт Николаевич.

— Что вы сказали? — Лола изобразила вежливоенедоумение.

— Я не вам! — резко ответил Крылов. — Где ядолжен расписаться?

Лола протянула ему разграфленный листок и указала насвободную строчку. Мужчина достал из кармана изящную золотистую ручку и вывелна листке быстрый неровный росчерк. Лола повернулась к двери, но АльбертНиколаевич снова окликнул ее:

— Вы ее видели?

— Кого? — Лола повернулась к нему и округлилаглаза, изображая полнейшее недоумение.

— Ее… Ирину.., отправительницу?

— Да, — Лола кивнула, тряхнув светлымиволосами, — я как раз вошла в офис, вернулась с предыдущей доставки…

— Ну и как.., как она выглядела? — Голос мужчиныпоказался Лоле умоляющим.

Она поняла, что он мучительно хочет, чтобы ее описаниенисколько не подходило для его жены, которой давно уже полагалось находиться вморге и для загадочного возвращения которой он не мог подобрать сколько-нибудьправдоподобного объяснения.

— Немолодая такая дама, но стройная, — началаЛола, — шатенка, волосы короткие.., видно сразу, что богатая, —девушка завистливо сглотнула, — пальто очень красивое, светло-бежевое,модное очень, из этого, как его…

— Кашемира, — безнадежным голосом подсказалАльберт Николаевич.

— Во-во, кашемира! Классное пальто! Я такое видела вбутике на Большой Морской, таких денег стоит — с ума сойти!

— Да, это она… — тоскливо протянул Крылов, — чтоже случилось, что же случилось.., ведь я своими глазами…

— Что вы говорите? — Лола приблизилась к мужчинена шаг.

— Ничего! — резко отозвался тот. — Что тыздесь вынюхиваешь? Доставила письмо и проваливай!

— Но вы же меня сами попросили зайти, — обиженнопроговорила девушка, — сам расспрашивал, а теперь ругается… — Ее глазажалобно округлились и наполнились слезами.

— Ладно, ладно, — Альберт Николаевич подтолкнулдевушку к двери, сунул ей в руку пятидесятирублевую бумажку и вытолкнул запорог.

— Бедную девушку каждый обидеть норовит, —всхлипывая, произнесла та, пряча деньги в карман джинсов, — денег немножкодадут и думают, что все можно, а.., человеческое достоинство?

Но зрителей у нее больше не было: Альберт Николаевич Крыловуже захлопнул дверь квартиры.

Высадив Лолу на Пушкинской улице, Маркиз, чтобы не терятьвремени, поехал на Обводный канал к Уху, который обещал ему хорошую машину «сначинкой» — внешне самые обычные «Жигули», а вся ходовая часть — от«фольксвагена», да еще и дополнительно переделанная, с форсированным мотором.

Миновав Вознесенский проспект, Леня выехал на набережнуюОбводного. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил серый «форд»,который уже давно держался за ним, как приклеенный.

Маркиз снизил скорость — и «форд» тоже притормозил, нажал нагаз — и «форд» прибавил ходу.

Около Ново-Московского моста дорога ушла в тоннель. Выскочивнаружу на другой стороне моста, Леня резко развернулся и по встречной полоседвижения вывернул на Московский проспект, а с него — на Малодетскосельский. Наэтом узком, разделенном бульваром проспекте очень многие автолюбители оставляютвозле тротуара припаркованные машины, в результате по оставшейся свободнойчасти дороги едва можно проехать в один ряд. Лене пришлось снизить скорость,потому что перед ним еле тащился темно-синий «опель». Косясь в зеркало заднеговида, Леня даже посигналил тихоходу, хотя у того на заднем стекле был приклеенкруг с изображением чайника и выразительная надпись: «Еду как умею».

Естественно, водитель «опеля» никак не отреагировал наЛенины сигналы и даже снизил скорость еще больше, хотя это казалось почтиневозможным.

Леня вполголоса выругался. Того и гляди, появится серый«форд», от которого он надеялся оторваться…

Легок на помине, «форд» появился в зеркале.

Леня вертел головой в поисках какого-нибудь проходногодвора, в который можно свернуть, но ничего похожего вокруг не было.

И тут, немного не доезжая до перекрестка, где Леня надеялсявырваться на оперативный простор, проклятый «опель» вообще остановился.

Маркиз не удержался от крепких выражений, ударил обеимируками по рулю и, выйдя из машины, двинулся к «опелю».

— Ты что, второй день за рулем? — спросил он,наклонившись к водительскому окну.

— Нет, не первый, — ответил водитель «опеля»,поворачиваясь к Лене лицом.

Это был коренастый крепкий мужчина с густыми рыжеватымиволосами и красной, как у большинства рыжих, кожей. Тот самый, с которым Ленястолкнулся в квартире любительницы оперы Аллы Викторовны.

— Тебя из «Горэнерго» уволили или сам ушел? —осведомился рыжий, нагло ухмыльнувшись и запустив руку во внутренний карманкуртки.

— Сам ушел, — ответил Леня, шарахнувшисьназад, — и от тебя, рыжий, уйду!

Но его намерению не суждено было осуществиться. Сзади егосхватили за локти двое парней, взглянув на которых, Леня понял, что его грим«под блатного», который он сделал перед визитом в банк, никуда не годился. Донастоящих братков, таких, как эти двое, ему было далеко.

— Ну что, Колобок, — насмешливо проговорил рыжий,выбравшись из машины и приблизившись, — и от дедушки ты ушел, и от бабушкиушел, а от меня, рыжего, фиг ты уйдешь! Придется тебе со мной прокатиться…

— Куда это? — прохрипел Леня, безуспешно пытаясьвырваться из рук «двоих из ларца».

— На кудыкину гору, — лаконично ответилрыжий, — для важного разговору.

— О чем с тобой разговаривать? — не сдавалсяМаркиз.

— Любопытный попался! О чем-о чем, сам же говорил — замной недоплата, вот я и хочу расплатиться!

Братки подтащили Леню к его машине и втолкнули на заднеесиденье. Один из них сел за руль, а второй — рядом с Маркизом, залепил его роткуском пластыря, а на лицо набросил темный шарф. Взревел мотор, и машинакуда-то помчалась.

Маркизу ничего не было видно. Сначала он пытался сообразить,куда его везут, отсчитывая повороты, но скоро понял бесполезность этого занятияи впал в тупое дремотное оцепенение.

Они ехали около получаса, сначала по хорошей, гладкойдороге, потом по неровной, ухабистой, однако, судя по частым остановкам идоносящимся со всех сторон звукам проезжающих машин, все еще находились вгороде. Наконец машина остановилась, Леню вытащили из нее, в бок ткнулсяревольверный ствол. С глаз сорвали закрывавшую их ткань.